Правила жизни Марлона Брандо (4 фото)

У МЕНЯ ВЗГЛЯД МЕРТВОЙ СВИНЬИ.

В РАННЕМ ДЕТСТВЕ У МЕНЯ БЫЛ НОРМАЛЬНЫЙ ДОМ: батька, мама и две сестры, Фрэнсис и Джослин. Я обожал мама, ее красу, обаяние, легкость. Однако это продолжалось недолго. Мать стала исчезать из дому. Однажды она вернулась домой пьяная, зазвала кошек в спальню и накачала их валерьянкой. Когда, запьяневшие, они возлегли вкруг нее, она започивала с таковским благостным речением рыла, словно была среди важнейших дружков.



ЕСЛИ ЧТО И ВРЕДНО ДЛЯ ЖЕЛУДКА, настолько это взирать, будто артисты болтают о своей индивидуальной жизни по телевизору.

ЕДИНСТВЕННАЯ ПРИЧИНА, по коей я замешкался в Голливуде, — у меня не хватает безбоязненности отказаться от денег, какие он предлагает.

НЕ ИЩИТЕ СВЯЗИ МЕЖДУ размером ваших гонораров и насильно вашего таланта.



ОДНАЖДЫ МЫ СНИМАЛИ СЦЕНУ В ХРАМЕ, и один-одинехонек из монахов попросил у меня автограф. Вот изреките мне, зачем монаху автограф?

В ЖИЗНИ ДОЛЖНА БЫТЬ ЛЮБОВЬ, дудки иной причины жительствовать. Люди не велико выдаются от мышей, они принесены, дабы выполнять те же функции, — продолжать род.

С ЖЕНЩИНАМИ Я ПОСТУПАЮ ТАК. У меня жрать долгая бамбуковая клюка с кожаной петлей на гробе. Я заваливаю петлю им на шею, чтоб они не сбежали, однако при этом не приблизились излишне вблизи. Это, в всеобщем, похоже на ловлю ехидн.

ЧТО-ТО МЕНЯ МОЖЕТ, КОНЕЧНО, ВЗВОЛНОВАТЬ, однако это ввек не продолжается более семи минут, гладко семь минут — это мой предел.

ЕДА ВСЕГДА БЫЛА МОИМ ДРУГОМ. Каждый один когда я алкал возвысить себе надвигаться, я выказывал холодильник.

ЕСЛИ ВСЕ В ЖИЗНИ ХОРОШО — ЖДИ ПОДВОХА. Я покрываюсь гусиной кожей, если у меня все взаправду выступает важнецки.



У МЕНЯ УШЛО НЕМАЛО ВРЕМЕНИ НА ТО, дабы осознать что я звезда. «Трамвай «Желание» был уже пару месяцев в прокате — и тут, по чуть-чуть, до меня стало доходить. Как будто я все времена дрых и вдруг очнулся на горе конфет.

БЫТЬ АКТЕРОМ — ЭТО ИДТИ НА ПОВОДУ у своего лихорадочного импульса и вести бытие балбеса. А вот поставить крест на карьере артиста — это уже знак взросления.

НЕ ЗНАЮ, ЧЕГО ЛЮДИ ОЖИДАЮТ от меня при встрече. Кажется, они дрожат, что я помочусь на длань и шлепну их по заднице.

КИНОЗВЕЗДА — ЭТО ЧЕЛОВЕК, сидящий на сахарном престоле под проливным дождем.

МНЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО САМОЕ НЕПРИЯТНОЕ ЗРЕЛИЩЕ, какое всего можно себе вообразить, — это пасть верблюда изнутри. Ну еще и барышня, поедающая спрута или кальмара.

ЗА СВОЮ ЖИЗНЬ Я ПОЗНАКОМИЛСЯ не с одним мафиози, и все они болтали, что им больно показался «Крестный отец», потому что я сразился свою роль с совершенством. Мне до сих пор не позволяют оплатить ни один-одинехонек счет в Маленькой Италии.

У МЕНЯ ЕСТЬ ШРАМ ТУТ, рубец там, рубец на коленке и несколько рубцов на душе.

Я НЕНАВИЖУ РОК-Н-РОЛЛ. Он ужасен.



У МЕНЯ НЕ ПРОСТО ЕСТЬ ПРАВО на частное пространство — для меня это дисциплина первой надобности.

ПОМНЮ, ОДНАЖДЫ, В АПРЕЛЕ, я был на Сицилии. Жаркий девай, миром цветы. Я боготворю цветы, те, что пахнут. Гардении. В всеобщем, я поехал туда один-одинехонек. Плюхнулся в цветочное поле. Уснул — и был безоблачен.

КАК У МНОГИХ МУЖЧИН, у меня были гомосексуальные эксперименты, и мне за них абсолютно не зазорно. Если некто кумекает, что Джек Николсон и я — возлюбленные, нехай продолжает настолько кумекать. Мне это будто забавным.

ЛЕОНАРДО ДИ КАПРИО похож на девочку.

МНЕ ВСЕ РАВНО, ТОЛСТЫЙ Я ИЛИ НЕТ. Денег я от этого крохотнее не добываю.

Я ОДИН ИЗ ТЕХ ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ ВЕРЯТ, что если будут важнецки вести себя в этой жизни, то влетят во Францию, когда загнутся.

АПЛОДИРОВАЛИ БЫ МНЕ ЛЮДИ, будь я важнецким сантехником?