Сибирское хозяйство с американской закваской (5 фото)

Джастас Давид Уолкер решился на геройский для наших времен поступок. Фермер американского происхождения отъехал в поселок Такучет Богучанского района, дабы выделывать крепкие провиант и спасать русскую глубинку.

Молочные провиант и внутренние ценности

— Джастас, будто вы очутились в России?
— В 1994 году, когда мне было еще одиннадцать лет, мои родители приехали в Россию заниматься душевной работой, выказывать церкви протестантского течения. Жили мы в сельской местности. Когда в 2000-м родители закончили работу и отъехали, я остался в Красноярске. Большую доля осознанной жизни я проложил в России.

— Как складывалась ваша дальнейшая бытие?
— Четыре года я отжил в Красноярке, занимался звукозаписью, участвовал в организации концертов, вкалывал в студиях. В 2004 году ниша стала заполняться, ага и у меня не тот степень был, и город не больно нравился. Сам я в Штатах до одиннадцати лет жительствовал на хуторе, век была задушевнее деревенская бытие. С 2004 по 2009 год занимался деревообработкой, у меня была небольшая пилорама. Потом загнал бизнес и перепрофилировался в сельхозпроизводителя.

В 2009 году женился, баба Ребекка — американка, однако болтает по-русски. В гробе того же года у нас родился начальный детище, и я осмыслил, что мне надобна таковая труд, на коей я могу быть дома с фамилией. Которая связывала бы в себе внутренние, семейные ценности и позволяла добывать. Мне показалось, что в России собственно сельское хозяйство ныне вручает таковскую возможность. Живя на земле, я могу взирать, будто вырастают детвора, они могут участвовать в работе. Сейчас у меня две девочки и один-одинехонек детище «на подходе».



— Считается, что всего великое фермерское хозяйство позволяет жительствовать в достатке. Это настолько?
— В России фермеру небольшого хозяйства довольно, дабы достойно жительствовать. Моя мишень была произвести высококачественный продукт для избранного числа потребителей. Клиентская база ныне — близ 50 беспрерывных покупателей. Моя задача — не заработать золотые горы, а владеть возможность быть с фамилией, гарантировать достойную бытие и произвести своими десницами важнецкий товар. Через него люд получат косвенно капельку ценностей нашей семьи, любви к Богу, к ближнему, к натуре.

— Что вы производите?
— Делаем в основном жесткие гнилы малой выписки, моцареллу, свежее молоко и йогурты двух обликов. Хотим ладить еще масло и иные гнилы. У нас ланок дудки — гурт из 12 дойных коз, алкаю довести поголовье до 16—20. Делаем ударение на диетичность и полезность продукции, ведь в провиантах из козьего молока кальций усваивается важнее, отсутствуют лактозы, они не будят аллергии. Держим еще пять баранов, алкаю мясную продукцию выделывать, однако доколе взращиваем для себя.



— Кто ваши клиенты?
— В большинстве своем ведомые, ведомые ведомых, найденные сквозь профессиональные контакты. Например, у бабы были осложнения с беременностью, мы поехали в частную клинику в Красноярске. Познакомились с главврачом, персонал заинтересовался. Так сформировался узкий мир потребителей.

Поставляем всего в Красноярск. Хочу в Канск еще возить, потому что он задушевнее к ферме. Сам случаюсь в Красноярске один в месяц, а товар отправляем попутным грузом один в неделю-две.

«Я выделываю то, что с блаженством ем сам»

— Есть что-то необычное в продуктовой линейке?
— Йогурт мы выделываем с органическими ферментами, какие привезены из Штатов. Те, какие тут нахожу, они и водянистее, и вкус не подобный. Моцареллу тоже из американских ферментов ладили, а сейчас с японскими экспериментируем.
Я лажу то, что мне самому нравится. В России йогурт водянистый, а в Америке он будто сметана — ложка стоит. Он должен быть будто пудинг, дабы можно было взимать ложкой. Съел — и пообедал. На весте водянистый йогурт величают питьевым.



— Поддерживает ли держава вас будто фермера?

— Нет. Всё, что алкаю от власти, — это дабы не мешала. Ничего не выканючиваю. Пока в России неглуб/окому производителю намного воздушнее вкалывать, чем почитай в любом царстве Запада. В России 16 коз — это то, что мне надобно, дабы жительствовать нормально, а в Штатах — близ 40. Поэтому я не разыскиваю поддержки царства, лишь бы упростили процесс получения земли. Законодательство лояльное, однако на месте воля не больно кумекает в фермерстве. Для тех, кто начинает с крохотного капитала, будто я, это небольшой эдем.

— Маленькое хозяйство — это значит, что капля работы?

— Это, выговорим настолько, посильная труд. В пять-шесть утра встаю, подою всех 12 коз, процежу молоко, поставлю на йогурт и влажен. Утром два часа и ввечеру два часа — подобный пролетарий девай. А кое-какие люд дивятся, будто я один-одинехонек справляюсь. Жена занимается кухней, у нее уходит три-четыре часа в девай. На двоих семь-восемь часов пролетария дня, всего летом вяще — сенокосы, огород. Мы ишачим крохотнее, чем если бы вкалывали «на дядю».

«Хочу вкалывать там, где жрать нужда»

— Как складываются взаимоотношения с здешними обитателями?
— В круглом нормально. В русской деревне жрать деление на своих и чужих. До сих пор поражаюсь: спрашиваешь — откуда ты, — болтает: «Я ездя, двадцать лет назад приехала». Если таковое касательство у самих русских, то янки век посторонний. Были поначалу стычки, однако сейчас жительствуем нормально, норовим помогать дружок дружку. У меня трактор жрать, кошу кому-то, а они мне чем-то иным помогают. Я там единый фермер.



— Почему собственно Богучанский зона?
— Основная вина, зачем я занялся фермерством в Богучанском районе, а не в подходящем регионе Хакасии, — это внутренняя труд. Помимо сельского хозяйства мы насаждаем церкви. Когда у тебя приход — десять человек, ты это ладишь для дави. Бог возложил это гнет на сердце — помогать в тех деревнях, где дудки душевной работы.

Для бизнеса было бы покойнее отъехать на сто километров в любую палестину от Красноярска, взять 12—15 гектаров и вкалывать — вот твой базар, под боком. Но тут, недалеко от крупного города, и без меня жрать иереи в деревнях. Апостол Павел поставил задачу проповедовать Христа там, где Его не величали. Я не алкаю вспахивать чужое поле, строить на чужом основании. Хочу вкалывать там, где жрать нужда.

— У вас дом молитвы жрать?
— Да, крохотная часовенка. Когда приехали в засело, опамятовался в администрацию, болтаю, алкаю вкалывать и отворить храм, попросил поддержать. Нам дали забытый дом, я сделал к нему пристройку в нашей традиции, в одной половине молимся, а во другой — жительствуем мы с фамилией.

Мелкий скот, большенный доход

— Что боготворите кухарить на праздник в семье?
— Воскресная парадная еда у нас простая. Ребекка взимает нашего цыпленка, разделывает, начиняет яблоками и впоследствии добавляет наш лук, чеснок. Берутся также цельные кусы капусты, и с курицей это всё на противне двигает в духовку. Картошка жарится врозь. Вот таковое простое блюдо — боготворимое у всей семьи. Жена пропаривает овощи осенью и замораживает, оттого едим их круглый год.
Еще из США я привез амуры к клиновому сиропу, временами его присылают оттуда. Его с оладьями важнецки жрать. Люблю и арахисовую пасту.



Вкусное послесловие

Во времена интервью Джастас представил манеры своей продукции и рассказал о них.
— Йогурт крохотнее всех молочных провиантов термически обрабатывается. Большинство доброкачественных бактерий, какие водятся в молоке изначально, при 80 градусах умирают. Творог мы доводим до 95 градусов и остужаем, он свертывается тепловым путем. Йогурт — до 58—60, он свертывается натуральным образом и пакуется в термос. Таким образом, он кипит жизнью и здоров для организма. В твороге здоровых бактерий дудки, а йогурт — цельный, в нем жирность, будто в молоке, он живой. Такой йогурт хранится не вяще десяти дней, если вяще — он уже бездушный.


О сыре. Вот эта моцарелла сделана за 30 минут — буквально перед тем, будто поехать сюда. На 420 граммов влажна уходит четыре литра молока. Свежую моцареллу важнецки жрать со свежими овощами, филигранно нарезав. Делаем и жесткие, и полутвердые гнилы.

Веселый Молочник Джастас Уолкер.