Как Кремль исчез на четыре года (6 фото)

В сентябре 1941 года, возникла битва за Москву. Но германские аэропланы взялись в московском небе намного прежде – в ночь с 21 на 22 июля. Понятно, что основной мишенью для вражьей авиации было самое сердце советской столицы – Кремль. И каково же было изумление немецких авиаторов, когда ни Кремля, ни Мавзолея, ни Красной площади они не вскрыли!

Казалось бы, куда могли испариться 27,5 гектара территории, причем обведенной возвышенными стенами и повсюду сверкающей золотыми куполами?К тому же Кремль с вышины выглядит ложным треугольником и изображает отличным ориентиром для пилотов. А ведь, будто очутилось, никакой мистики тут нет…

Фантастический план

Гитлеровцы вломились на территорию Советского царства 22 июня. Было ясно, что больно скоро тучи вражьих бомбовозов рванутся к Москве, а потому уже к половине июля Москву обступили плотным кольцом ПВО, а также ввергли в боевую готовность авиацию. Несмотря на это, командование разумело, что на все 100 процентов воспроизвести воздушные атаки не удастся: кое-какие аэропланы все же прорвутся к столице. Для защиты народонаселения подготовили бомбоубежища, гарантировали светомаскировку зданий и транспорта. Но будто быть с величавыми стратегическими объектами, заводами, монументами архитектуры, а также с Мавзолеем и Кремлем – символами стороны?Как не допустить их разрушения?

Выход нашла группа архитекторов под руководством Бориса Михайловича Иофана. Он предложил запросто замаскировать Кремль, прилегающие к нему территории, ага и другие наиболее ценные объекты. Проект по тем временам выглядел попросту фантастическим!Но размышлять было некогда – войска армий группы «Центр» рвались к Москве, и командованию пришлось согласиться. В архиве сохранилась доверительная писулька от 26 июня 1941 года, в коей комендант Кремля генерал-майор Николай Спиридонов рекомендует Лаврентию Берии безотлагательно приступить к реализации плана Бориса Иофана.



Стену и башни замаскировали под жилые дома

Москва не златоглавая

Рассказывая о маскировке Кремля, непроизвольно вспомянешь ветхий анекдот: «Пока ворог разрабатывает стратегию наступления, советские бойцы вручную меняют облегающий ландшафт и тем самым впрыскивают противника в заблуждение». Именно этим и занялись наши военные. Разработку проекта группа Иофана завершила к 14 июля. Предлагалось два варианта «исчезновения» Кремля: плоскостная и ложная маскировка. Первая предусматривала перекраску зданий и скрытие их наиболее приметных элементов. Москвичи тут же взялись за работу: все древние здания стилизовали под всегдашние дома, закрасили изумрудные кровли, навили беспроглядную краску на позолоченные купола, освободили кресты, зачехлили звезды на башнях. На кремлевских стенах нарисовали окна и двери, а зубцы накрыли фанерой, сымитировав кровли домов. Все это осуществляли особенно выделенные от всякого полка подразделения. На наиболее возвышенных зданиях, таковских будто колокольня Ивана Великого, вкалывали альпинисты. Во времена перекраски особо величавых и ценных сооружений беспременно присутствовали зодчие.

По второму варианту маскировки надобно было с поддержкой ложных объектов до неузнаваемости изменить планировку московских улиц. По всей Москве, и в особенности в округах Кремля, взялись здания-призраки, какими «застроили» все площади и парки. Силуэты многих сооружений меняли маскировочными сетками. Повсюду протянулись до этого не бытующие стези, а взаправдашние размалевали настолько, дабы сверху были виданы «крыши домов». Так с духа выглядела и Красная площадь. А сквозь Москву-реку перекинулся ложный мост.

Кстати, несмотря на то что Мавзолей тоже стал «обычным городским зданием» – над ним вымахал фанерный двухэтажный домик, – дабы всецело извести пункт упокоения вождя мирового пролетариата, довольно было бы одного попадания бомбы. А потому еще 3 июля тело Ленина особенным поездом выслали в Тюмень. Обратно Ильич вернулся лишь 28 марта 1945 года.



Б.М. Иофан. Его план маскировки избавил Москву от разрушения





Первый налет

Закончить маскировку до бомбардировок не поспели. Первый налет случился в ночь с 21 на 22 июля – гладко сквозь месяц после азбука войны. Около 10 часов повечера 220 аэропланов люфтваффе(германских военно-воздушных сил)взялись со сторонки Смоленска. Пилотировали их профессиональные авиаторы, получившие эксперимент прорыва сквозь ПВО еще во времена бомбардировок городов Западной Европы. Правда, прорваться к Москве очутилось гораздо сложнее – сквозь советский противовоздушный заслон удалось миновать лишь нескольким машинам. О том, что маскировка сработала, болтает подобный факт: на территорию Кремля упало лишь несколько бомб, ага и то не причинивших капитальных повреждений. Лишь один-одинехонек 250-килограммовый фугас потрафил в Большой Кремлевский дворец – бомба проколотила кровлю и потолочное перекрытие Георгиевского зала, бабахнулась об пустотел, однако не подорвалась. Всего же в Москве за времена этого пятичасового налета рухнуло 37 зданий.
Убедившись в эффективности плана Иофана, командование постаралось будто можно бойче закончить маскировку. Уже 29 июля майор госбезопасности Н.С. Шпигов взлетел над Москвой на аэроплане «Дуглас» и, осмотрев территорию с вышины тысячи метров, остался доволен итогом.

Бой втемную

Начиная с 22 июля, бомбардировки стали регулярными. Фашистские аэропланы показывали над Москвой, вряд опускались сумерки, и бомбили до пяти-шести часов утра. Порой за одну ночь случалось по четыре-пять налетов. Из-за мощной противовоздушной обороны немцы не решались на дневные атаки, а в ночных обстоятельствах «перестроенная» Москва абсолютно сбивала их с толку. Бомбардировщики всегдашне передвигались двумя волнами: первая роняла зажигательные бомбы, а вторая – фугасные, метя по озаренным первыми объектам. Понятно, что при подобный видимости сложно найти, где взаправдашняя мишень, а где дудки. Конечно, авиаторы адаптировались отличать кое-какие муляжи(образцово, нарисованные здания, в отличие от реальных, не отбрасывают тени). Но осветительные бомбы сбивались особенно введенными для этого малокалиберными зенитными орудиями и пулеметами, пилотов слепили лучи прожекторов, пикировать доводилось под шквальным зенитным жаром, что ладило воздушные атаки еще сложнее. Так что большинство бомб сбрасывалось неупорядоченно, а многие прицельные удары наносились по «призракам». Например, кое-какие ложные объекты москвичи особенно подсвечивали, образовывая эффект ухудшенной светомаскировки, и немецкие бомбы летели собственно туда.



Маскировка Большого театра



Парад в уцелевшей столице

Конечно, основная заслуга в отражении гитлеровских авианалетов относится собственно глянцевито организованной противовоздушной обороне. Из 8600 бомбовозов, командированных на советскую столицу, мишени добилось менее трех процентов, а 1392 аэроплана были изничтожены истребителями и зенитками. И все же, 234 бомбовоза смогли прорваться к Москве и низвергнуть 1610 фугасных бомб и близ 100 тысяч зажигательных. Вот тут и поддержала маскировка: образцово треть этого смертоносного груза влетела в ложные мишени. За девять месяцев бомбежек – с июля 1941-го по апрель 1942 года – потерпело лишь 19 небольших предприятий, а также 227 зданий(жилые дома, больницы, школы, театры). Если бы не план Иофана, разрушений было бы в разы вяще. За войну Москву бомбили 141 один, из них Кремль – восемь, ага и то не причинив внушительных повреждений.
Правда, в 1945-м у кремлевской комендатуры возникла капитальная проблема, будто сделать Москву вновь златоглавой, ведь за четыре года краска въелась в купола. Зато Парад Победы пролегал в почитай не потерпевшей Москве.

Парад на Красной площади 7 ноября 1941 года