История №6 за 03 февраля 2015

МЕСЯЦ

Отцам посвящается…

Сейчас уже невозможно вспомянуть с чего все возникло, ага и не величаво это.
И настолько удобопонятно: я, самый взрослый и самый мудрый человек на свете. Двадцать один-одинехонек год - шутка ли?Даже в армии отслужил.
Естественно, как там взбрыкнул, не стал внимать советы своего допотопного деда, откликнулся ему что-то башковитое и грубое, батька оскорбился, раскатался и вышел из горницы.
Так мы перестали беседовать. Совсем.
Жили в одной квартире и ходили мимо будто пассажиры в метрополитен.
Мама шепотом увещевала меня: «Попроси прощения, помирись с папой. Ведь ты же ему нахамил. Вы же оба от этого страдаете»
Я боготворил папу и больно по нему нудился, однако я был безголов, а потому категоричен: - «Ему надобно?Пусть сам и примиряется. Я и без него выживу, тем более, что скоро поступать отбуду, всем будет легче…»
Так миновали три недели гнетущей тишины и вот, наконец, мама коротала меня на вокзал.
Здравствуй новоиспеченная бытие!

Я двигал в Питер, поступать в институт.
Питер встретился меня великолепной погодой и на раритет радушными городскими.
Когда я всего сошел с поезда, добрался до метрополитен и менял в машине белокипенные монетки на пятаки, ко мне неожиданно пристала пожилая баба и взговорила:

– Молодой человек, я видаю, вы заезжий. Вот возьмите карту Ленинграда, тут и схема метрополитен жрать. Мне она не надобна, а вам наверняка поддержит.
- Спасибо, безусловно, но… вручайте я вам за нее оплачу.
- Нет, дудки - это гостинец. Всего важнецкого.

И изумительная баба бойко «поцокала» отдаленнее по своим ленинградским делам.
Ее карта мне и вправду больно сгодилась. Я без труда нашел стезю в собственный институт, а впоследствии и в общагу на дружком гробе света.
Прошла неделя развеселой и суматошной абитуриентской жизни: собрания, консультации, списки литературы, новоиспеченные дружки.
И вот как-то, после очередного заседания, я вышел в институтский дворик подышать духом.
Вдруг видаю: на самой дальней, шумной лавочке, скромно сидит с газеткой мой папа и слегка морщится от надвигающихся на него клубов сигаретного дыма.
Я пристал и ошарашено осведомился:
- Папа, а ты что тут ладишь?

Он оторвался от чтения с воздушной досадой от того, что его рассекретили:

- Что лажу?Вот, газету декламирую.
- Но, зачем ты тут?
- Приехал тебя поддержать. Поступление - штука капитальная.
- Подожди, а где ты жительствуешь?
- Да, тут гостиниц ни хрена не было, первые четыре ночи на вокзале, а впоследствии догадался, сходил в здешнюю профильную контору, коллеги поддержали, ведомственную гостиницу организовали, настолько что ныне все нормально. Сынок, ты на все консультации ходишь?
- Папа, ты зачем ночевал на вокзале?Ну, чем ты мне можешь тут поддержать?
- Ну, капля ли «чем»?Тебе ведь сгодилась карта города?

И тут я лопнул будто мыльный пузырь, попросил у родителя прощения и взговорил что больно нудился без него тяни этот завершающий месяц.
Отец чуть броско улыбнулся, засунул мне в нагрудный карман назализованный платочек и застегнул его пуговкой.
Моему мудрому деду было тогда сорок восемь лет и жительствовать ему оставалось чуть крохотнее трех…

…С тех пор миновала почитай век - четверть века, однако я до сих пор крушусь, что сам у себя подтибрил весь месяц общения с отцом…

…Иногда, когда я в машине один-одинехонек, на пассажирском сидении я «катаю» своего папу. Еду и вслух ему повествую новости о себе.
Папа сосредоточенно взирает на стезю, однако в глубине дави я ощущаю, что он доволен…