История №9 за 08 февраля 2015

Джон Шемякин о камчадалах.
Наш дружок О-в, наконец, вышел из тревожной тени. У нашего дружка О-ва жрать антипатичная беса норова, с коей мы безуспешно бьемся какой год: себялюбивая тяга к опасным странствиям. Друг наш боготворит исчезать. Мы за него дробно не без оснований волнуемся. Всякий один мы находим О-ва в каком-то чулане, с каким-то новоиспеченным приобретением. Однажды О-в нашёлся с двумя аппаратами Илизарова на себе и длительно отмалчивался, содрогаясь при звуках подъезжающих автомобилей.
Главным специалистом по исчезновениям в нашей братии дедов, бытие каких отравлена виагрой, почитаюсь я. Мне больно дробно поручаются розыски нашего вертлявого любимчика.
На это жрать кое-какие основания.
Вот, выговорим, прадедушка мой. Камчадальский. Сидел он со своей семьёй и выпивал чай. На кровном языке прадедушки эта многочасовая изнурительная процедура зовется "чайхолим". Это когда сутками безгласно выпивают чай. Мужчины, бабы, деды, старушки, гости, родичи, все. Представить себе эту картину больно попросту. Достаточно вообразить себе индейцев племени навахо, притворяющихся китайцами.
Изловив немыслимое численность рыбы, люд прадедушкиного народа вначале шумно ликуют, а впоследствии вливаются в младенческую задумчивость: а, что собственно, с этой рыбой ладить?! Пока у рыбы бельма свежие, её можно отдать царству и получить бессчетно денег, однако тогда не поспеешь попить чаю. А попив чаю, сконцентрировавшиеся убеждаются, что уже всё... Глаза у рыбы не больно свежие и держава её не встретит. Что ладить с не встреченной рыбой?Надо взвесить этот проблема и вновь кипит чайник. По итогам чаепития, рыбу сваливают в яму и ладят внешность, что это обыкновение национальной кулинарии. Яму с ещё почитай рыбой зарывают на кое-какое времена. Потом её разрывают и взирают на вышедший продукт. Смотреть на вышедший продукт сложно и с точки зрения эстетики, и с точки зрения медицины - бельма бьет, организм отнекивается дышать, пролетающие птицы камнем бросаются долу. В идеале, после открытия чудо-ямы одежу невредно сжечь.
У нормальной семьи таковских питательных ям несколько. Природа мстит своим жадным поработителям, каждогодне заваливая их лососем, а натура человека столь озлоблена природной мстительностью, что встать не может и хапает сквозь "не могу".
Я знаю фамилию, у коей таковских ям семь. Семья больно важная, а при былом порядке настолько и вовсе богатая была. Папа главы семьи в тридцатые годы былого века буквально по крупицам сконцентрировал рассыпанный по стойбищам всенародный азбука и взялся вносить изобретенной азбукой песни, легенды и сказания всех соседей по району, попутно переводя всю эту утилитарную мифологию на русский язык. Я помню одно из переведённых преданий, в каком рассказывалось о мальчугане, жительствовавшем у своих жестоких братьев. Злые братья перебрасывали его сквозь порог, засунув свои братские персты мальчугану в ноздри. Потом мальчишка вымахал и братьев всех убил, за что его, безусловно, стали почитать и находить развитым героем. Исследователи находили в этой прекрасной легенде пучину резонов, расшифровывали вдоль и поперёк ритуалы переходов и обряды инициации. Понаписано было изрядное численность работ, плотно засевших между томами Леви-Стросса и Малиновского.
Это единый случай, когда я не попросту знаю пункт создания мифа, однако и фамилию мифологических участников. Это, будто если бы Ахилл и Гектор жительствовали в соседнем посёлке, и начальный возил бы по округе привязанное к псинам тело второго. Кстати, и таковая баллада тоже у прадедушкиного народа жрать. Про индейцев навахо я вспомянул не зря.
Район век был многонациональный. Каждый народ был приучен жизнью к квашеным мухоморам и водке с махрой, настолько что больно скоро даже ссыльные немцы взялись выдавать таковские материалы для изысканий, какие не всякому Миклухо-Маклаю могли в лихоманке привидеться.
Сам луковица семьи, отучившись в Ленинграде, занялся ещё более занимательной работой - переводил на собственный кровный язык мировую художественную литературу. Полными собраниями сочинений, в три смены, без выходных, подкрепляясь питательными кашами на основе ректификата. А его сын, мой одногодок, кропотливо корпел над языковой адаптацией школьных учебников по математике и физике. "Чааргыын хи гутыргырген корень квадратный из хыырды?Рыарыын урхаан тургар Ньютон?", будто то настолько, вообщем. Я ему завидовал век. Если на десницах жрать занимательная ремесло, то не пропадёшь.
Так вот у этой семьи было семь рыбных ям. Могу взговорить, что с джином ямное содержимое, пересыпанное ягодой шикшей, жрать можно. Спасает от цинги, повышает ферментный степень, укрепляет иммунность, а с луком и перцем настолько и лакомо. Для романтики не подходит, а закусывать тёплый спирт пятерка.
И вот у одной из подобных ям сидел мой молодой прадедушка и выпивал чай вторые сутки. Потом вдруг восстал и, не попрощавшись, ушёл, бросив дверь разинутой. Вернулся сквозь семь лет в неожиданном пальто и в зелёной шляпе. Говорят, что вкалывал в Сан-Франциско и ходил на китобое к Новой Зеландии. Не знаю. Мне вяще в этой истории нравится то, что уходил он неженатым, вернулся, взирает, а у него уже тут баба жрать и даже двое ребятенков. По этому предлогу было уложено прекрасное распевное сказание, безотлагательно, впопад, переведённое на русский язык.
Логично, что специалистом по исчезновениям в нашей банде почитаюсь я.