Читал архив историй и наткнулся на рассказ про непредвиденную посадку аэроплана в Казани вместо Домодедово, и будто это стало взаправдашним везением для основной героини(история от 11.08.2010).
Моя история тоже про посадку в Казани, однако в части везения гладко навыворот - со знаком "минус". История давнишняя, однако правдивая, индивидуально из уст непосредственной участницы.
Летела она перед Новым годом, 31-го числа, рейсом Стамбул-Казань какой-то малоизвестной «Турка-чурка-авиа», с дальнейшим переездом на авто в соседний кровный Ульяновск. Рассчитывала поспеть к родне напрямик к новогоднему столу.
Однако на подлете к Казани им обнародовали, что заледенела полоса, и турок-командир заломил экстренную посадку в кратчайшем аэропорту, каким очутился Ульяновск-Восточный.
В нем в итоге и засели благополучно.
Услышав по громогласной связи, что аэроплан вместо Казани выступает на посадку в кровный Ульяновск, ага еще и в аэропорт Восточный(вообще возле с ее домом!), барышня несказанно обрадовалась – добросердечный Дедушка Мороз однозначно ладит гостинец девочке за важнецкое поведение в уходящем году, и абсолютно скоро она будет повествовать боготворимой маме стишки про Турцию:)
ХА-ХА-ХА!ГЫ-ГЫ-ГЫ!Ах, если б бы!!!
Самолет благополучно засел, однако людей никто никуда не выпустил. Объявили, что надобно обождать и впоследствии еще несколько один выканючивали обождать, и настолько в течение образцово четырех часов.
Потом взговорили таковскую предмет: Казань не принимает, могут выпустить тут, однако всего ВСЕХ пассажиров, либо опять же ВСЕ возвращаются в Турцию в Стамбул. Одно из двух: либо все сходят тут и тогда им организуют необходимые паспортно-таможенные контроли, либо заправляются и все летят возвратно, без вариантов.
Народ, разумеется, был недоволен, поскольку почитай все были из Казани, однако куда деваться... До Казани 240 км, не настолько уж и бессчетно, надобно вылезать и отдаленнее ехать на таксомотор, к НГ успевают.
Однако не тут-то было!В аэроплане очутилась чета с ребятенком, какие НАОТРЕЗ отказались вылезать. Другие пассажиры их вначале попросту агитировали, затем умоляли, впоследствии даже пообещали, что скинутся всем аэропланом на таксомотор до Казани - те ни в какую!
Тогда командир, недолго кумекая, встретил решение лететь без избыточных тары-бары-раста-баров возвратно в Стамбул.
Вот это было нечто!Взлетая, подруга взирала на кровный микрорайон тяни в вечерних огнях, не веруя в реальность происходящего и кляня превратности судьбины. Вернее взговорить, жестокого Дедушку Мороза, какой, судя по всему, постановил наказать аховую девчонку за шляние по Турциям с сомнительными мишенями в заключительные полгода.
В восемь часов предновогоднего повечера борт пришел в Стамбул. Пассажиров нашли в зал ожидания, выдали талоны на скудное кормежка и взговорили дожидаться. Ждать пришлось до утра 1-го января и, соответственно, встречать НГ в турецком аэропорту:(
Им еще повезло - 1-го в Казань летел порожний борт, забирать пилигримов на хадж, а то еще безвестно, сколько бы дожидались рейса, ибо в то времена Казань была течением непопулярным. А тяни этот сыр-бор возник, судя по всему, из-за жлобства турецкой авиакомпании, не желающей платить за услуги ульяновского аэропорта. Этот аэропорт строился для огромного авиакомплекса, какой как-то при коммунизме выбрасывал мега-самолет АН-124 "Руслан", и за все времена существования жидко принимал всегдашние пассажирские рейсы. Соответственно беспрерывно дислоцирующихся в аэропорту пограничных и таможенных служб не владел. Они там показывали всего непосредственно перед посадкой нечастых бортов. Поскольку накануне НГ никаких рейсов не ожидалось, работников упомянутых служб там не было ни дави. Поэтому, видаемо, и случились дальнейшие приключения – вероятно аэропорт тоже не подкачал и по случаю праздника заломил денежку за зачисление пассажиров, а в «Турка-чурка-авиа» догадались про порожний борт до Казани на вытекающий девай и им грошовее было вернуть пассажиров в Стамбул. А что у людей Новый год – настолько насрать. Что туркам, что нашим. Обычное девало. Не подохнут, чай не американцы же какие-нибудь…
Чуть запоздалее барышня выведала, что оказывается Казань-то в тот девай рейсы принимала, однако погода и вправду была аховая и посадки выходили «на усмотрение командира» с левом заключительного отказаться от посадки. Турок-командир забздел и засел в Ульяновске(ага может оно и к важнейшему, а то капля ли что в этой Казани на ледяной полосе случилось бы, когда штурвал содержат вздрагивающие волосатые руки…).
В всеобщем, "летайте аэропланами Lufthansa!", а по России катайтесь на поезде:)
P.S. А кто знает, будто по закону-то?Пассажиры владеют лево высадиться в аэропорту, если аэроплан где-то вынужденно опустился?И ведь на Родину вообще-то прилетели, настолько что же это – к себе в дом ввалиться невозможно??

Дело было на майские праздники 1984 года. Вспоминаете, ага?Брежнева уже дудки, Ельцин ещё всего будет, над местностью тем временем нависла угроза всесоюзной борьбы за трезвость, однако народ, к счастью, этого ещё не знает и дрыхает безмятежно. Клуб туристов из подмосковного города М. собирается на валдайскую речку Мста — натаскивать новичков на тамошних порогах. Районная газета “За коммунизм” навязывает ребятам в бражку двух семнадцатилетних девчонок — меня и Лильку, предбудущих абитуриенток журфака МГУ. Мы должны сочинить что-нибудь “патриотическое о боях на Валдайской возвышенности” в номер к 9 мая, и нам даже выданы командировочные — рублей, что ли, по двадцать на нос… У председателя клуба Вити Д. хватает своих чайников и дудки ни одного байдарочного фартука, однако он зачем-то соглашается нас взять. Лилька не умеет плавать. Это интродукция.

Завязка — типическая. Ну, ехали поездом. Ну, тащили рюкзаки и железо до речки. Ну, собирали ладьи. Ну, плыли. Всё это, в принципе, не величаво — даже тот забавный факт, что, когда доплыли, наконец, до тех порогов, Лилькина ладья единая из всех сподобилась, будто это величают байдарочники, кильнуться(алкая боцманом особенно был назначен самый надёжный ас Серёжа…)Лилю вытащили, ладью изловили, Серёжа сам доплыл… Перехожу, однако, задушевнее к делу.

Там таковое пункт жрать немножко басистее по течению(было тогда, во всяком случае)— больно покойное для стоянки, и все там останавливались на ночёвку. Дрова, истина, с собой везли — по причине отсутствия здешнего топлива. Народу собралось изрядно — не один-одинехонек наш клуб постановил с пересудом использовать долгие первомайские выходные. Так что палатки пришлось становить уже будет вдалеке от воды. Помню, нас с Лилькой взялись опекать студенты небезызвестного Физтеха долгопрудненского — Оля и два Димы, туристы толковые и искушенные. У них была на троих полутораместная палатка, однако они ещё и нас приютили без особого труда — колышки всего побасистее сделали. Нас, девчонок, ребята в половину пристроили, сами по концам улеглись(холодновато ещё в начале мая-то). Палатка раздулась боками… Уснули все бойко и беспробудно.

Среди ночи просыпаюсь в кромешной мгле от того, что некто в самое ухо дурниной орёт: “А ОН ВСЁ ПОДГРЕБАЛ — АЙ ЛЮЛИ, ОЙ ЛЮЛИ!!!И ПЕСНЮ РАСПЕВАЛ — АЙ ЛЮЛИ, ОЙ ЛЮЛИ!!!” Дуэтом орёт — на два голоса. Пытаюсь впрыгнуть — спальник, ясное девало, не даёт. Потом кумекаю, что я в палатке, причём в самой половине. В непосредственной близости от моих ушей — всего Оля и Лиля. Молча валяются, не дрыхают. И Димки оба вертятся, започивать пробуют. Что характерно, тоже безгласно. Или, вроде, ругаются сквозь зубы — однако как-то невнятно: неповоротливо им вслух при девчонках(84-й год же, золотые времена, болтаю я вам…:-)А эти неестественные извне всё не унимаются: “В ПОРОГ ИХ ЗАНЕСЛО — АЙ ЛЮЛИ, ОЙ ЛЮЛИ!!!И ЛОДКУ УНЕСЛО — АЙ ЛЮЛИ, ОЙ ЛЮЛИ!!!” В всеобщем, почитай до рассвета проорали, благо, в мае, ага ещё на Валдае, ночи краткие. Угомонились, наконец.

Утром, часов не то в шесть, не то в семь, просыпаюсь от гула на дрожу. Продираю бельма, вылезаю на свет божий, видаю картину: у самой кромки воды наводят шухер два здоровенных дылды в бушлатах и бескозырках. Выстроили по ранжиру всех, кто им на бельма влип на своё беда, и орут до валяйся ведомыми охрипшими голосами: “Товарищи бойцы!! Поздравляем вас с Международным днём солидарности корпящих — праздником Первое Мая!! Пролетарии всех местностей — соединяйтесь!! УР-РРА-А-АА!!!” Сонный народ подхватывает, даже с кое-каким энтузиазмом: “Ура-а!” Верзилы — что бы вы кумекали — шмаляют ввысь из взаправдашней ракетницы, пожимают всем десницы, садятся в байдарку(она ладит “буль” и садится по верхний стрингер)и торжественно отчаливают. Оркестр, гудок, рукоплескания, букеты летят в воду, дамы промакивают слезинки батистовыми платочками…

Немного погодя доля нашей братии тоже отвалила: у Димок у двух зачёт, пропускать невозможно, а то к сессии не положат. Оля без них, безусловно, оставаться не взалкала. Мы с Лилькой постановили посунуться вкупе с физтеховцами — у нас командировка, нам материал катать. И ещё, помню, подключилась к нам одна семейная чета: благоверный в каком-то ящике почтовом вкалывал, там порядок строжайший, пять минут запоздания — пояснительную пиши… Благословил нас председатель Витя, а сам со другой половиной клуба остался делать молодняк пороги идти.
И вот доплыли мы до какого-то города, где железнодорожная станция. Не помню сейчас, будто зовется, всё-таки давненько девало было. Там надобно на поезд садиться, дабы в Москву. Приходим на вокзал(приползаем, лучше — рюкзаки же при нас, и железо это байдарочное), а там таковских будто мы — абсолютный зал ожидания. И все лихорадочные: на вечерний поезд московский билетов дудки, а жрать всего на утро. Мужики начинают потихоньку психовать: им с утра кровь из носу надобно быть в столице. И находят они неординарное инженерное решение: будто всего подъезжает поезд — штурмуют вагон, оккупируют тамбур, заваливают все двери рюкзаками и — уезжают, норовя не внимать вопли проводницы. А мы остаёмся — четыре ещё не ветхие персоны бабского пустотела, и с нами две байдарки — казённые, между прочим, клубные. Да ещё свои рюкзаки. И денег всего на билеты в всеобщий вагон ага на буханку чёрного хлеба и банку джема “Яблочно-рябиновый” осталось. Рябина красная, лесная, джем от неё горький…

Переночевали в зале ожидания на полу: кафельный был пустотел, жёлтый, будто сейчас помню. Подходит утренний поезд, бивак две минуты. Наш вагон — в дружком гробе состава. Мимо народ бежит с рюкзаками наперевес, все отбыть алкают. А мы стоим возле своей горы барахла, опешили абсолютно. Кто знает - тот знает, что таковое байдарки “Таймень”, нехай и в разобранном облике. И вдруг…

Вот ради этого вдруг я всё это и катаю. Вдруг — откуда ни возьмись — два эти супостата окаянных, дылды здоровенные, какие нам былую ночь дрыхать не вручали. Схватили всякий по две наши упаковки байдарочные и стоят нахально, озираются — что бы ещё таковое ухватить. А байдарки клубные, казённые же…

До сих пор — столько лет миновало — а всё ещё зазорно. Вот, каюсь во всеуслышанье и публично: показалось мне на секунду, что сейчас смоются бугаи с нашими вещичками — и поминай будто кликали. И тут они орут на нас: “Ну что стоите — побежали!”

Добегаем до своего вагона, они запихивают наши вещи, запихивают нас, впоследствии свои рюкзаки запускают, запрыгивают — на ходу уже… Полчаса впоследствии завал в тамбуре растаскивали. Разбрелись по местам, перебросили дух наконец.

Вагон плацкартный, билеты у всех без места — подстроились кто куда. Мы четверо, девочки-одуванчики, избрали боковой столик. Достали банку с остатками джема этого горького, хлеба чёрного чуть крохотнее полбуханки на кусы нарезали, сидим глотаем всухомятку, кипятка нету в вагоне. До дома ой будто длительно ещё… А супостаты наши, благодетели, визави верхние полки заняли. “Ложимся, — болтают, — на грунт”. И возлегли: ноги в ходе на полметра торчат, что у одного, что у иного. Морды вздувшиеся у обоих, красные, носы облупленные — на первом вешнем солнышке на воде в первую очередность носы сгорают. Лежат на локти опираются — один-одинехонек на изнаночную десницу, другой на левую, щёки по кулакам по пудовым будто тесто стекают… Смотрят на нас сквозь опухшие вежды, будто мы вчерашним хлебом пытаемся не подавиться, и комментируют: “Да-а, маломочно вы, пехота, живёте. То ли девало мы, моряки — у нас и сливки сгущенные, и сервелат финский, и “Саянчику” бутылочка найдётся…” Щёлкнули по кадыкам, подмигнули дружок дружку и в рюкзаки свои полезли. Сейчас будто встретят своего “Саянчику”, будто пойдут переборки крушить — ой, мама…

А рюкзаки у них, впопад, были — это раздельная песня. Огромные — чуть ли не со своих хозяев ростом. Туда и байдарка разобранная помещалась(железо, верно, у одного было, а шкура у иного), и всё другое добросердечно. Тяжеленные… Зато у всякого — всего одно пункт багажа, хоть и неприкрыто негабаритный груз. Не затеряешь ничего, в горячке не забудешь… Удобно, что и болтать — тем, у кого духу хватит возвысить.
И вот, значит, влезают они в эти свои великанские рюкзаки и достают… Банку сгущённых сливок, батон сервелата и бутылку газировки “Саяны”. И всё это нам сверху протягивают. А 84-й год на дворе, напоминаю в какой один. Заказы, талоны и нормы отпуска.

Вот не помню сейчас — залпом мы на это добросердечно накинулись или всё-таки поломались вначале немножко для приличия… Если и жеманились, то, верно, не больно длительно: жрать дико хотелось. Навалились дружно, особо не беспокоясь о манерах… А они на нас сверху взирают — один-одинехонек слева, другой справа, и таковая в заплывших буркалах нежность материнская… Картину Маковского помните — “Свидание”?В Третьяковке висела?В таковом вот, образцово, ключе.

По стезе они нам ещё песню спели — про то, будто “Из Одессы в Лиссабон пароход в сто тысяч тонн шёл волне наперехват и на риф залез…” Так гаркнули, что на переборку облокотиться было невозможно — вибрировала она до щекотки в бронхах. Проводница прибегала выяснять, что случилось. Весь народ, какой после кафельного пустотела в зале ожидания отдыхал, перебудили. А песенка закольцованная, будто сказка про Белого бычка. Не перестанем, болтают, доколе все подтягивать не начнут… Когда по третьему разу поехали — народ смирился, подхватывать стал потихоньку, а тут и Москва, Ленинградский вокзал…

Они ведь нас, обормоты сердобольные, ещё и до Ярославского вокзала дотащили и в электричку погрузили торжественно, ручкой помахали. И с тех пор благодетелей наших я не видала ни разу. И имён даже не знаю. Осталось всего в памяти отчего-то, что они, вроде бы, ленинградские были, не московские. Но опять же — столько лет миновало, не поручусь.

Вооот... Статью мы с Лилькой написали — омерзительную. Просто до сих пор зазорно вспомянуть. Это сейчас я про войну разумею кое-что — довелось глянуть, было девало(никому не пожелаю). А тогда — “воды” налили про какой-то монумент, какой в одной деревне невзначай завидели, вот и тяни патриотизм. Я псевдонимом подписалась, Лилька, истина, своей фамилией, ей не боязно было, она уже тогда замуж собиралась… Газета “За коммунизм” тоже будет скоро переменила девичью фамилию и ныне зовется... ээээээ... давай, дозволителен, "Лужки". Пишет, истина, всё настолько же и всё о том же…

Полжизни назад девало было, если разобраться, однако морячков нет-нет, ага и вспомяну. Хоть бы благодарствую им будто вытекает сказать…

СПАСИБО!!!

Дети - наше предбудущее!Но временами будто, что предбудущее уже настало...
Ребенку 4 года. Муж отдал ему на юзание собственный ветхий телефон. Без симки, ессно, однако с горой игрушек и... с доступом в интернет. Забыл отключить. Через всякие пять минут безоблачный малой прибегает ко мне и демонстрирует - взирай, я скачал Бен Тена, взирай, я скачал Кота, взирай, я скачал Дашу и Диего!
Ничего не разумею... Он еще не умеет ни декламировать, ни катать. Каким же загадочным образом происходит его общение с интернетом?Решаю выяснить этот проблема.
- Ярослав, а ты можешь скачать мне про танки?
- Cчас!ОК, Гугл, танки!!!
???????????????????::::::::::::::))))))))))))))))))
P.S. Рекламу по телеку в нашей семье никто не взирает... Это еще одна затаенна!

О памяти человечьей.
Были приглашены с дружком на девай рождения. Погуляли важнецки.
Друг дербалызнул почитай пол-литра виски, я намного крохотнее водки. Он приехал в ресторан на своем авто и больно алкал отбыть на нем домой. Сил своих дружок неприкрыто не рассчитал.
Я предложил переночевать у меня, настолько будто за мной заезжал сын. Друг длительно отнекивался, пробовал ехать сам. В гробе гробов удалось найти компромиссный вариант: везу его к нему домой на его авто, а затем мой сын забирает меня от его дома. Ехать было минут 25, сын едет за нами. Разговариваю с дружком, чтоб не уснул. Отвечает несвязно, дробно невпопад. Минут за 8 до его дома он вдруг встрепенулся и болтает мне: "Вот лазарет, в каком я завершающий один видал мою Машу живой". У меня подкатил комок к горлу. Полтора года назад его баба загнулась после бедственной продолжительной немочи.
Запарковал его авто в подземном гараже, лифт очутился в 5 метрах от его парковочного места, пробую завести его в лифт. Друг противится, алкает откланяться с моим сыном, какой ожидает меня перед домом. Я согласился на этот вариант: процедура прощания должна занять не вяще минуты, настолько будто выступать итого метров 30. Выходим на улицу, неверной поступью дружок подходит к моей тачке и болтает сыну: "Пока, Андрей" и жмет десницу.
А впоследствии спрашивает у меня: "А где моя машина?"

Случай начальный.
Маленькая программерская контора, процессы не поставлены, сквозь года от азбука проекта, при разборе кода, после обнаружения бага:
- Блин, ага будто оно вообще вкалывало?!!!

Случай другой.
Аналогичная ситуация в большенный конторе, все процессы выстроены:
- Блин, ага будто оно вообще вкалывало?!!!
- Твою мама, ага эти [моя_цензура] вообще тесты не запускали!

БОЛЬШЕ, ЧЕМ ДЕНЬГИ
Один предприниматель был по уши в долгах и не видал выхода из выработавшейся ситуации. Кредиторы наседали на него. Поставщики спрашивали оплаты.
Он в хандре сидел на скамейке в парке, повесив голову на десницы, ворожа, что же может избавить его бражку от банкротства.
Вдруг перед ним взялся какой-то дед.
- Я видаю, что вас что-то тревожит, - взговорил он.
После того, будто он выслушал предпринимателя, дед взговорил:
- Думаю, я смогу вам поддержать.
Он осведомился у предпринимателя его имя, выписал чек и впихнул его в десницу, болтая:
- Возьмите эти гроши. Встретимся тут гладко сквозь год, и в это времена вы сможете мне их отдать.
Затем он обернулся и испарился настолько же бойко, будто и взялся.
Предприниматель завидел в деснице чек на $500000, подмахнутый Джоном Рокфеллером, в то времена одним из самых богатых людей в мире!
"Я могу кончить со всеми своими проблемами в одно миг!" - покумекал он.
Но вместо этого предприниматель постановил возложить полученный чек в собственный сейф. Одна всего дума о его существовании сообщала ему сил выковать способ, будто сохранить собственный бизнес.
С вновь возросшим оптимизмом он заключил выгодные сделки и расширил обстановка оплаты. Ему удалось произвести несколько большущих торговель. В течение нескольких месяцев он выбился из долгов и вновь стал добывать достойные гроши.
Спустя гладко год, он вернулся в парк с тем самым чеком. В условленное времена взялся дед.
И в тот момент, когда признательный предприниматель алкал уже вернуть ему чек и поделиться завоеванными успехами, подбежала медсестра и захватила деда.
- Я настолько рада, что изловила его!- вскликнула она. - Я гадаю, он не волновал вас?Он век драпает из дома и повествует всем, что он Джон Рокфеллер.
Удивившись, предприниматель стоял попросту ошеломлённый. Ведь в течение итого года он занимался бизнесом, покупая и торгуя, будучи в абсолютной уверенности, что у него в сейфе валялись полмиллиона долларов.
Внезапно он осмыслил, что это не гроши, реальные или воображаемые, переворотили его бытие. Это была его новоиспеченная уверенность, какая придала ему сил добиться итого того, что он ныне владеет.

Как-то один-одинехонек мужичок выступал домой вкупе с бабой и та встретилась свою знакомую. Как знаменито, бабские тары-бары-раста-бары - штука длинная. Минут десять миновало будто одно миг и мужичок бережливо настолько к бабе обращаетcя:
- Люся.
- Подожди, дай еще минутку поговорить.
Прошло еще минут 10, мужик опять бабу тревожит:
- Люся, длительно еще?
Жена недовольна ему отвечает:
- Вася, дай еще минутку с людом поговорить, давненько не виделись.
Прошло еще минут 10 и еще 10, баба благополучно запамятовала про благоверного, а тот стал по сторонкам взирать. Глянь, а недалеко кафе разинутое, а там люд пиво выпивают. Мужичок этот бочком-бочком туда, пива взял, к каким-то мужикам подсел и залпом в беседа включился: про футбол, политику и иные занимательные темы.
Все в гробе гробов заканчивается, даже бабские тары-бары-раста-бары: наконец-то его баба со своей знакомой простилась и залпом вспомянула, что была не одна, а с мужиком и взирает по сторонкам, мол, что за бес, куда тот подевался. Увидела его, сердешного, за столиком в кафе и стала кликать:
- Вася!
А Вася пиво выпивает с новоиспеченными дружками, жизнью блаженствует и как-нибудь ей настолько отвечает:
- Подожди, Люся, дай еще минутку с людами поговорить.
Но тут камбэка не вышло, баба будто гаркнет:
- Какую минутку?Домой!!!
И уже сквозь минуту они уже выступали вкупе домой.

Реальная история, рассказанная приятелем, или хозяйке на заметку.
Четыре года новосёлы отжили в новоиспеченном доме, какой возвестили с нуля. На четвертом году с потолка на кухне азбука капать водичка.
Долго и безуспешно пробовали найти измерить протечки. В гробе гробов сдались и вытребовали спеца. Он вскрыл потолок и вскрыл, что вода капала из вытяжной трубы сушильной машинки для белья.
Проследив вытяжную трубу до самой стенки дома, спец с изумлением вскрыл, что труба не вылезала на улицу. Труба упиралась в глухую кирпичную стенку!
Сразу стал знаменит измерить воды: влажный атмосфера не вылезал на улицу и водяной пар, содержащийся в горячем духе, конденсировался в захолустный "вытяжной" трубе.
Со временем труба стала течь и конденсат стал капать на головы хозяев.
На проблема спеца: Как же все эти годы вы сушили бельё?
Хозяйка откликнулась попросту: С трудом. Это был длинный и мучительный процесс. Иногда досушивали с поддержкой утюга.
Фирма-строитель очутилась будет порядочной и оплатила стоимость ремонта потолка и удлинения/вывода вытяжной трубы на улицу сквозь кирпичную стену.
Хорошая новинка для последующих поколений хозяек. Последние модели "умных" сушильных машин испытывают наличность важнецкой вытяжки при первом запуске машин по тест-циклу и башковитая машина отнекивается сушить белье, если дудки безвозбранного протока влажного духа!

Чтобы освободить с царства гнет пенсионного обеспечения, надобно официально разрешить пенсионерам гнать и торговать самогон. Так же, будто в США разрешили индейцам выказывать в резервациях казино.

Президент запретил больным министрам ходить на работу, однако не уточнил внешность заболевания, освобождающий от работы.
На вытекающий девай все министры не вышли на работу, настолько будто они все там больны: кто клептоманией, кто словесным поносом, кто изощренной конфигурацией склероза на свои слова, а у большинства министров хроническая конфигурация аллергии на любую общественно-полезную работу.