МЕСЯЦ

Отцам посвящается…

Сейчас уже невозможно вспомянуть с чего все возникло, ага и не величаво это.
И настолько удобопонятно: я, самый взрослый и самый мудрый человек на свете. Двадцать один-одинехонек год - шутка ли?Даже в армии отслужил.
Естественно, как там взбрыкнул, не стал внимать советы своего допотопного деда, откликнулся ему что-то башковитое и грубое, батька оскорбился, раскатался и вышел из горницы.
Так мы перестали беседовать. Совсем.
Жили в одной квартире и ходили мимо будто пассажиры в метрополитен.
Мама шепотом увещевала меня: «Попроси прощения, помирись с папой. Ведь ты же ему нахамил. Вы же оба от этого страдаете»
Я боготворил папу и больно по нему нудился, однако я был безголов, а потому категоричен: - «Ему надобно?Пусть сам и примиряется. Я и без него выживу, тем более, что скоро поступать отбуду, всем будет легче…»
Так миновали три недели гнетущей тишины и вот, наконец, мама коротала меня на вокзал.
Здравствуй новоиспеченная бытие!

Я двигал в Питер, поступать в институт.
Питер встретился меня великолепной погодой и на раритет радушными городскими.
Когда я всего сошел с поезда, добрался до метрополитен и менял в машине белокипенные монетки на пятаки, ко мне неожиданно пристала пожилая баба и взговорила:

– Молодой человек, я видаю, вы заезжий. Вот возьмите карту Ленинграда, тут и схема метрополитен жрать. Мне она не надобна, а вам наверняка поддержит.
- Спасибо, безусловно, но… вручайте я вам за нее оплачу.
- Нет, дудки - это гостинец. Всего важнецкого.

И изумительная баба бойко «поцокала» отдаленнее по своим ленинградским делам.
Ее карта мне и вправду больно сгодилась. Я без труда нашел стезю в собственный институт, а впоследствии и в общагу на дружком гробе света.
Прошла неделя развеселой и суматошной абитуриентской жизни: собрания, консультации, списки литературы, новоиспеченные дружки.
И вот как-то, после очередного заседания, я вышел в институтский дворик подышать духом.
Вдруг видаю: на самой дальней, шумной лавочке, скромно сидит с газеткой мой папа и слегка морщится от надвигающихся на него клубов сигаретного дыма.
Я пристал и ошарашено осведомился:
- Папа, а ты что тут ладишь?

Он оторвался от чтения с воздушной досадой от того, что его рассекретили:

- Что лажу?Вот, газету декламирую.
- Но, зачем ты тут?
- Приехал тебя поддержать. Поступление - штука капитальная.
- Подожди, а где ты жительствуешь?
- Да, тут гостиниц ни хрена не было, первые четыре ночи на вокзале, а впоследствии догадался, сходил в здешнюю профильную контору, коллеги поддержали, ведомственную гостиницу организовали, настолько что ныне все нормально. Сынок, ты на все консультации ходишь?
- Папа, ты зачем ночевал на вокзале?Ну, чем ты мне можешь тут поддержать?
- Ну, капля ли «чем»?Тебе ведь сгодилась карта города?

И тут я лопнул будто мыльный пузырь, попросил у родителя прощения и взговорил что больно нудился без него тяни этот завершающий месяц.
Отец чуть броско улыбнулся, засунул мне в нагрудный карман назализованный платочек и застегнул его пуговкой.
Моему мудрому деду было тогда сорок восемь лет и жительствовать ему оставалось чуть крохотнее трех…

…С тех пор миновала почитай век - четверть века, однако я до сих пор крушусь, что сам у себя подтибрил весь месяц общения с отцом…

…Иногда, когда я в машине один-одинехонек, на пассажирском сидении я «катаю» своего папу. Еду и вслух ему повествую новости о себе.
Папа сосредоточенно взирает на стезю, однако в глубине дави я ощущаю, что он доволен…

ПРЕИМУЩЕСТВА ЗВУКОВ

Итальянский композитор Джованни Баттиста Перголези, автор знаменитой "Стабат матер", отжил итого двадцать шесть лет в скудости и лишениях. Когда посетители композитора дивились, что он, волшебник звуков, ютится в убогом деревянном домишке и не возвестит себе новоиспеченного дома, Перголези пояснял:

— Видите ли, звуки, из каких создается моя музыка, грошовее и доступнее, чем камни, необходимые для постройки дома!И впоследствии — кто знает?— быть может, мои строения очутятся долговечнее?

БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ
Известный спортивный журналист Леонид Трахтенберг вспоминает...
Из Люберец, где я жительствовал, было покойно добираться на игры в Воскресенск. Из редакции посылали, будто правило, меня. ЦСКА Тарасова ездил на очередную игру со сбора и уезжал на сбор. Хоккеисты забывали, когда дома ночевали.
Как-то Тарасов взял меня в автобус. Люберцы размещены по пути из Воскресенска в Москву. Анатолий Владимирович выслал меня в хвост, сам засел спереди. Едва я приткнулся, Рагулин, Кузькин, Володя Брежнев и Эдик Иванов отхватили откуда-то гранёный стакан, чёрный хлеб, колбаску. Замахнули.
Налили и мне. Отказываюсь:
- Да вы что?! Сейчас Тарасов повернётся...
- Не будет он поворачиваться. Всё знает. А ты вручай - кто не пьёт, тот закладывает.
Дорога - беспрерывные колдобины, автобус сигает. Стакан бьётся об зубы, до рта не донести.
А Саша Рагулин подгоняет:
- Тару освобождай!
Выпил, и он похлопал меня по плечу:
- Задатки жрать. Но ещё надобно бессчетно вкалывать...

Был у меня ведомый по имени Виктор, человек весьма нетерпеливый и шебуршной, будто один из тех, про кого болтают “шило в жопе”. Как-то он женился и постановили они с бабой сгонять к ее родителям в Саратовскую зона в какой-то капельный городок, то ли Озимки, то ли Озерки. Быстро добрались до Киева и засели на какой-то поезд, какой выступал будто один сквозь эту самую станцию. Вечером в купе Витя встретил на бюст, дабы бойко и без происшествий доехать. Утром он просыпается с недужный головой, а за окном уже Россия. Спрашивает у проводницы:
- Какая зона?
- Саратовская.
Он стал бабу тормошить, а она, мол, еще не времена. Долго ли, кратко ли, тут и времена обеда приспело: закусили они, чем командировало украинское засело. Жена опять залегла, мол, башка валяется, алкая он к ней без претензий, тем более в вагоне. Он опять к проводнице, спрашивает, мол, какую зона проезжаем.
А она ему:
- Мужчина, я вам русским языком болтаю - Саратовская.
Темнеть уже стало, а они все едут и едут. Наконец задушевнее к полуночи поезд встал. Саратов. Ну, Витя обрадовался и вручай бабу будить. А она опять, мол, безвременно еще, всего до Саратова доехали.
Поезд двинулся отдаленнее, а он все сидит, никак уснуть не может, у него в котелке не укладывается: будто может быть одна Саратовская зона, будто вся Украина. Так круглую ночь промаялся, маломочный, а поутру поезд встал на какой-то станции. Он опять к проводнице, какая, мол, зона. А проводница откликнулась, давай сами знаете, что. Он в тамбуре стоит, ничего осмыслить не может, даже закурил от переживания, алкая ввек прежде не курил. А тут в его купе дверь открывается, баба кличет:
- Куда ты задевался, сквозь час прибываем.
Он боязно обрадовался и проводнице болтает, что, мол, Саратовская зона скоро закончится, алкая проводница и не болела на этот счет.
Он мне эту историю повествует, а сам волнуется, будто будто наново болеет, а я ему болтаю:
- Повезло тебе, Витя, что у тебя баба из Саратовской области, а если бы была, к образцу, из Красноярского края, то до сих пор бы еще ехал.

Программист сдает работу. Заказчик удовлетворенно кивает, со всем соглашается. Ну, вроде бы, все встречено.

Программист:

- Отлично, с Вас 1700.

Заказчик(отзываясь гроши):

- Ну, я гадаю, если впоследствии надобно будет перебросить, можно будет к вам адресоваться?Это ведь не настолько, что один-одинехонек один сделали и запамятовали?

Программист:

- В подвластности от того, что и будто перебросить...

Заказчик:

- Ну, безусловно, я не выговорю «Давайте все наново переделаем!»

Программист:

- Ладно, не проблема. Кстати, еще одно. Можно будет впоследствии, если у меня кончатся вдруг гроши или будут финансовые проблемы, я придусь к вам насчет капельку доплатить?Это мелкота, мне требуется больно жидко, вас это абсолютно не затруднит.

Заказчик(изумленно отворив пасть):

- К-как это?..

Программист:

- Да вы не болейте, я же не придусь к вам, мол, оплатите мне целиком еще один!

- Гиви, про таблетки Виагра знаешь?

- А для чего они?

- Ну дабы ты мог два-три раза за ночь.

- Успокоительное, что ли?

ГАИ встретило решение о вступлении на стезях новоиспеченного путевого знака - "Joker" Он значит любой знак по вожделению автоинтспектора.

Наивно полагать, что в подобный грозной машине войны будто танк, можно укрыться от итого. Наше видео о том, будто бойко и боязно пламенеют подбитые коробочки.

Незваный гость - важнейший заложник.

Хороший анекдот про филигранный юмор век продует важнецкому анекдоту про жирную жопу.
© Иосиф Египетский